Николай Алексеевич Островский родился в селе Вилия Острожского уезда Волынской губернии в семье отставного унтер-офицера и акцизного чиновника Алексея Ивановича Островского и дочери переселенца из Чехии Ольги Осиповны Островской. Алексей Островский отличился на Русско-турецкой войне 1877-1878 года и за особую храбрость был награжден двумя Георгиевскими крестами, а после войны работал солодовщиком на винокуренном заводе. Мать будущего писателя была кухаркой. В семье Островских, жившей небогато, ценились труд и образование. Старшие дочери — Надежда и Екатерина — стали учительницами в сельских школах. Николая «по причине незаурядных способностей» досрочно приняли в церковно-приходскую школу, которую он окончил в девять лет с похвальным листом. В 1915 году Островский завершил обучение в двухклассном училище в Шепетовке, а в 1918 году поступил в Высшее начальное училище, позднее преобразованное в Единую трудовую школу, и стал представителем учащихся в педагогическом совете. С 12 лет Николай работал по найму — кубовщиком, рабочим на складе и подручным кочегара на электростанции. Впоследствии он напишет своему коллеге Михаилу Шолохову об этом периоде своей жизни: «Я штатный кочегар, и насчет заправки котлов был неплохой мастер». Впрочем, работа не мешала молодому Островскому зачитываться стихами и прозой, отдавая предпочтение романам, в которых герои боролись против тирании. Со временем Николай, воспитанный на романтически-авантюрных книжных идеалах, втянулся в подпольную работу и стал активистом революционного движения. Октябрьскую революцию он принял с восторгом, а 20 июля 1919 года вступил в комсомол и ушел на фронт — сначала в дивизию Котовского, затем в I Конную армию под командованием Буденного. В одном из боев Островский на всем скаку упал с лошади, позже был ранен в голову и живот. Это жесточайшим образом сказалось на его здоровье, и в 1922 году 18-летний Николай был демобилизован, после чего вновь вернулся к тяжелому труду и без отрыва от производства продолжил учебу в Киевском электротехническом техникуме. Вместе с первыми комсомольцами Украины Островского мобилизовали на восстановление народного хозяйства, он участвовал в строительстве узкоколейной дороги, которая должна была стать основной магистралью для обеспечения дровами вымирающего от холода и тифа Киева. Там Николай простудился, заболел тифом и в бессознательном состоянии был отправлен домой. Родные его выходили, но вскоре он, вытаскивая лесоплав из ледяной воды, вновь простудился и вынужден был прервать учебу — как потом выяснилось, навсегда. Тогда же, в 18-летнем возрасте, Островский впервые узнал свой диагноз — болезнь Бехтерева (спондилоартрит), неизлечимая и неуклонно прогрессирующая, неминуемо ведущая к инвалидности из-за постепенного окостенения суставов. Медики предложили юноше перейти на положение инвалида и смириться со своей участью, но он, продолжая вдохновляться прочитанными книгами о героической борьбе, не желал сдаваться. В 1924 году Островский вступил в Компартию и посвятил себя работе с молодежью, став комсомольским вожаком и организатором первых комсомольских ячеек в пограничных районах Украины — Берездове и Изяславле. Вместе с комсомольскими активистами участвовал в борьбе с вооруженными бандами, стремящимися прорваться на советскую территорию. Однако болезнь Островского прогрессировала, и он то и дело вынужден был проводить долгие недели в больницах, клиниках и санаториях. Процедуры были мучительными и не давали результата, но Николай все равно не сдавался. Он занялся самообразованием, учился в Свердловском заочном коммунистическом университете и очень много читал. В конце 1920-х годов в Новороссийске он познакомился со своей будущей женой Раисой, а к осени 1927 года болезнь дошла до такой стадии, что Островский утратил способность ходить. Вдобавок из-за осложнения после тифа он практически ослеп. Тем не менее со свойственным ему упорством писатель начал работу над автобиографическим романом «Повесть о «котовцах». Его постигла плачевная участь: рукопись, ставшая результатом поистине титанических усилий, была отправлена почтой в Одессу — бывшим боевым товарищам Николая — для обсуждения, но на обратном пути потерялась. Островский не утратил решимости даже после этого. В письме от 26 ноября 1928 года он писал: «Вокруг меня ходят крепкие, как волы, люди, но с холодной, как у рыб, кровью. От их речей веет плесенью, и я их ненавижу, не могу понять, как здоровый человек может скучать в такой напряженный период. Я никогда не жил такой жизнью и не буду жить». Осенью 1929 года Островского, уже недвижимого, перевозят на лечение в Москву. Не имея возможности вставать с постели, он продолжает проглатывать одну книгу за другой. «Принесенных стоп в 20-30 книг ему едва хватало на неделю», — сетовала его супруга. В 1932 году после восьмимесячного пребывания в больнице он вместе с женой поселился в столице, где, будучи полностью обездвиженным и слепым, ежедневно вынужден был проводить долгие часы в одиночестве. Даже в этой ситуации Николай искал выход: поскольку руки его еще сохраняли некоторую подвижность, он начал писать. Друзья и супруга сделали ему специальный «транспарант» (папку с прорезями), с помощью которого Островский пытался записывать мысли. Так начала рождаться «Как закалялась сталь». Впрочем, вскоре способность писать тоже была утрачена, но Николай продолжил работу над романом, диктуя родным, друзьям, соседке по квартире и даже девятилетней племяннице. Одна из его добровольных секретарей, Мария Барц, вспоминала, что его беспокоило при диктовке: «По-человечески ли получилось? Не лубочно ли? Не с глишком ли ортодоксален Павел Корчагин? Не плакатен ли?» Тогда же Островский, будучи парализованным, вел на дому комсомольский кружок. Первые литературные задумки у Островского появились в начале 1920-х годов. Но начал писать он гораздо позже, осенью 1927 года. Писатель работал над повестью о бригаде Григория Котовского, во многом автобиографической. Островский отослал законченную повесть товарищам по службе, но рукопись затерялась при обратной пересылке. Это был единственный экземпляр, произведение так и не опубликовали.