Елизавета Петровна росла в Москве, уезжая летом в Покровское, Преображенское, Измайловское или Александровскую слободу. Отца в детстве видела редко. Когда мать уезжала в Петербург, воспитанием будущей императрицы занималась сестра отца, царевна Наталья Алексеевна, или семья сподвижника Петра I Александра Меншикова. Девочка росла веселой красавицей и была прекрасно образована - обучали её танцам, музыке, умению одеваться, этике, иностранным языкам. В дни своего беззаботного детства будущая императрица не знала хлопот. Жила она либо в Царском селе, либо в резиденции на Марсовом поле, любила хорошую шутку, красивые наряды и танцы. Поговаривали, что она была самой грациозной и находчивой в искусстве танца, постоянно придумывала новые фигуры и шаги, отличалась обаянием и лёгкой поступью... После брака родителей, и принятия в 1721 году Петром I императорского титула, дочери Анна и Елизавета получили титул "цесаревны", который отделял детей императора от других членов дома Романовых. Петр, сын казненного царевича Алексея, назывался великим князем, а племянница Анна Иоанновна царевной. Завещание Екатерины I предусматривало права Елизаветы и ее потомства на российский престол после Петра II (сына царевича Алексея) и Анны (старшей дочери Петра I). Но после неожиданной кончины Петра II от оспы в 1730 году, Елизавета оказалась законной наследницей престола, поскольку ее сестра Анна отреклась за себя и своих потомков от прав на российскую корону. Но, несмотря на завещание, Верховный тайный совет, признав Елизавету незаконнорожденной, отказал ей в правах на престол и "пригласил на царство" Анну Иоанновну, в правление которой Елизавета находилась в опале и была очень далека от политической жизни. Хотя в свете она показывалась достаточно часто и по-прежнему блистала на балах. После смерти Анны Иоанновны в 1740 году трон наследовал ее двухмесячный внучатый племянник Иван Антонович, но в результате реальная власть перешла к его матери – Анне Леопольдовне. Русское дворянство и аристократия были недовольны режимом последних правительниц, а широкие слои русского общества считали, что все беды происходят от захвата власти "иноземцами". Но если Анна Иоанновна была русской, то Анна Леопольдовна со своим супругом принцем Антоном Ульрихом Брауншвейгским являлись в глазах народа "чужими", несправедливо правящими Россией от имени младенца-императора, их презирали. Тем более, большое количество "немцев", занимавших главные посты в государстве тоже многих не устраивало. Бирона ненавидели все, Миниха и Остермана не любили. В этих обстоятельствах массовые симпатии русского общества оказались на стороне Елизаветы, "русской сердцем и по обычаям", на дочь Петра Великого возлагали большие надежды. Центром движения в ее пользу стали казармы гвардейского Преображенского полка. Но немало потрудилась для завоевания симпатий гвардейцев и сама цесаревна. Она часто проводила время в казармах "без этикета и церемоний", одаривала гвардейцев деньгами и крестила их детей. Разговоры о возможном дворцовом перевороте начались еще в начале 1741 года. Слухи о том, что Елизавета что-то затевает, неоднократно доходили до Анны Леопольдовны, но она не верила. Елизавета, помимо своего склонности к веселью, также слыла очень богобоязненным человеком. Подтверждением этого могут служить слова английского посла Финча, который говорил, что "Елизавета слишком полна, чтобы быть заговорщицей". Круг близких сторонников Елизаветы ограничивался в основном "кавалерами" ее двора. В подготовке переворота участвовали Разумовские, братья Шуваловы и Воронцов. Руководителями заговора являлись Лесток и сама цесаревна. Вскоре Елизавета получает письмо от Анны Леопольдовны, в котором та намекает на то, что знает об антигосударственных планах, и будущая императрица понимает, что пора действовать решительно.