"Самарский Ширяевец" «Поэт Поволжья» - так его называли в течение первых десятилетий ХХ века. В его творчестве Жигулёвские горы, Волга, Самарская Лука нашли самого горячего и самобытно-талантливого певца. «Баяном Жигулей и Волги» называл его Сергей Есенин, друживший с ним на протяжении многих лет и затем выразивший желание быть похороненным рядом с могилой Александра Васильевича Ширяевца.

Александр Ширяевец родился 2 апреля (по новому стилю 14) 1887 года в селе Ширяево Симбирской губернии (ныне это территория Самарской области). Детство прошло на лоне волжской природы. Его родина, село Ширяево - одно из самых старинных селений Среднего Поволжья, которое упоминается еще в документах XVII века. Само село расположено в устье живописной долины (буерака), словно бы разрезающей цепь Жигулевских гор. Поэт впоследствии так писал о своём родном Ширяеве:

В междугорье залегло

- В Жигулях моё село,

Рядом - Волга плещет,

льнет, Про бывалое поет…

Супротив - Царев Курган,

Память сделал царь Иван…

А кругом простор такой

- Взглянешь - станешь сам не свой!

Все б на тот простор глядел,

Вместе с Волгой песни пел!

Известно, что в 1915 году в журнале «Друг народа» одновременно были напечатаны стихотворения «Узоры» Сергея Есенина и «Хоровод» Александра Ширяевца. После этой публикации Сергей Есенин послал Ширяевцу в Ташкент письмо: «Извините за откровенность, но я вас полюбил с первого же мной прочитанного стихотворения… Вы там вдалеке так сказочны и прекрасны…Со стихами моими вы ещё познакомитесь. Они тоже близ вашего духа…». Таким образом, ещё не будучи лично знакомым с другими «новокрестьянскими поэтами», Ширяевец уже стал заметным членом российского поэтического сообщества.  Центральное место в поэзии Ширяевца всегда занимало родное, «милое Поволжье»: Волга, Жигули, волжская вольница, курганы, клады. Поэту было дорого в Поволжье все, и он с нескрываемой любовью пел о волжской весне, о ледоходе, о Стеньке Разине, о Молодецком кургане, о бурлаках, и, конечно же, о своём лесном необычном селе. Волжские темы не оставляли поэта нигде - ни в знойном Туркестане, ни в Москве, в дальнейшем.