Ее называли музой блокадного Ленинграда, символом твёрдости и бесстрашия русского духа,  голосом надежды – строки, написанные поэтессой в остывающем городе, были важны не меньше куска хлеба. Она умела, как никто другой, разговаривать с погружённым в невыразимую скорбь городом. Судьба никогда не была к ней милостива. На долю Ольги Фёдоровны выпало немало испытаний: смерть самых близких людей, обвинение в заговоре против Родины, застенки НКВД, тюрьма, война, блокада и голод. Все трагедии ХХ века она мужественно переживала вместе со своим народом. Я никогда героем не была, Не жаждала ни славы, ни награды. Дыша одним дыханьем с Ленинградом, Я не геройствовала, а жила. Будущая поэтесса родилась в городе на Неве, в семье обрусевшего немца, работавшего врачом на одном из заводов. Ольгу в семье называли Ляля, а ее младшую сестру Марию – Мусей. Их воспитанием занималась мама, которая обожала поэзию и передала эту любовь дочерям. Детство девочек прошло в двухэтажном доме на Невской заставе, в обычном для интеллигентной семьи тех лет жизненном укладе – няня, гувернантка, любовь и забота родителей. Дочерей Мария Тимофеевна воспитывала тургеневскими девушками: играла им произведения классиков, читала стихи. Если бы не революция, Ляля и Муся непременно стали бы гимназистками, ученицами института благородных девиц. Но правила и моду диктовало послереволюционное время. Ломка в сознании юной Ольги  произошла быстро: девочка отправилась в трудовую школу, в 14 лет стала пионеркой и пролетарской активисткой, вступила в ряды ВЛКСМ. Тогда же написала первые стихи под названием «Пионерам». В 15 лет девушка пришла в рабочий клуб, где образовалось молодежное литературное объединение «Смена». Молодежь и подростки, упражнявшиеся в написании стихов, встречались с мэтрами. В клуб заходили Эдуард Багрицкий, Владимир Маяковский, Иосиф Уткин. Мастера поэтического слова делились опытом, слушали юных стихоплетов, давали советы. Первые стихи 14-летней Ольги Берггольц появились в 1925 году в заводской стенгазете. Первая похвала литературному таланту Ольги Берггольц прозвучала из уст уважаемого мэтра Корнея Чуковского. На поэтическом вечере литобъединения «Смена» тоненькая светловолосая Ольга декламировала «Каменную дудку» – одно из первых авторских сочинений. Корней Иванович, обняв девочку за плечи, напророчил ей большое будущее. Но творческая биография Ольги Берггольц развивалась не так стремительно, как хотелось. В 1920-е годы юных поэтесс с горящими глазами, стриженых, одетых в штурмовки цвета хаки было более чем достаточно. Ольга мало отличалась от коллег, слава обходила ее стороной. В 1926 году Ольга вместе с талантливым коллегой из «Смены» Борисом Корниловым, в которого влюбилась без памяти и  вышла замуж, стала студенткой курсов искусствоведения. После их закрытия пара перешла на филологический факультет ленинградского университета. Но юношеская любовь к талантливому Борису Корнилову окончилась расставанием –  звездная болезнь мужа переросла в алкоголизм. Муж ушел, оставив дочь Ирину. В 1935-м вышла книга стихов, названная просто – «Лирика». Берггольц приняли в Союз писателей. Но этот период жизни литератора ознаменовался цепью трагических событий. После убийства Кирова в северной столице начались «чистки». Весной 1937 года советская пресса назначила «врагами народа» группу литераторов, в том числе и бывшего мужа поэтессы Бориса Корнилова. Берггольц за связь с опальным поэтом исключили из Союза писателей. Через три месяца журналистку уволили с работы. Она устроилась в школу, где преподавала детям русский язык и литературу. Через год вышло постановление «об ошибках парторганизаций», позволившее Ольге Берггольц надеяться на послабление травли. После заявления литератора ее  приняли в заводскую газету, на прежнее место. А Бориса Корнилова расстреляли. К тому времени Ольга вышла замуж во второй раз. Николай Молчанов оказался главным мужчиной в ее жизни. В браке с ним родилась вторая дочь – Майя. Спустя год, в 1932-м девочка умерла. А через 4 года скончалась и старшая дочь Ира, у которой обнаружилась болезнь сердца.   Но это были еще не все беды. Как оказалось, Ольгу «берегли» для более серьезного обвинения – в конце 1938 года ее арестовали, назвав троцкисткой и участницей террористической группы, готовившей покушение на Андрея Жданова и Климента Ворошилова. На допросах женщину избивали, из неё выбили признательные показания. Именно в застенках НКВД она последний раз  потеряла ребенка. Помощь пришла от того, от кого Ольга Берггольц не ожидала: помог выбраться из застенков Александр Фадеев. В деле писательницы появилась запись о даче показаний под давлением. Пережить случившееся помог муж Николай Молчанов. Но тихому семейному счастью помешала начавшаяся Великая Отечественная война. Муж Ольги Берггольц отправился на фронт, хотя имел инвалидность. В январе 1942-го у него обострилась эпилепсия, он попал в госпиталь, где и скончался на руках у жены. В это время отца Ольги Берггольц назвали социально опасным элементом  – причиной стала немецкая фамилия – и выслали в Красноярск. У поэтессы диагностировали дистрофию, друзья переправили ее в Москву, спасая жизнь. Женщина вернулась через 2 месяца.

С началом блокады Ольга Берггольц из лирической героини в одночасье стала поэтом, олицетворяющим стойкость блокадного города. Работая в Доме Радио, она практически ежедневно вела передачи, читала фронтовые репортажи и свои стихи, дарящие людям надежду и вселявшие в них веру в грядущую победу и освобождение. … Я говорю с тобой под свист снарядов, угрюмым заревом озарена. Я говорю с тобой из Ленинграда, страна моя, печальная страна... Над Ленинградом – смертная угроза… Бессонны ночи, тяжек день любой. Но мы забыли, что такое слезы, что называлось страхом и мольбой. В феврале 1942 года, прочитав по радио свою поэму «Февральский дневник»,  Ольга Берггольц стала поистине народной поэтессой.  И даже была внесена немцами в список лиц, подлежащих после взятия города немедленному уничтожению. Её негромкий певучий голос, в котором слились боль, сострадание и героизм защитников Ленинграда, говорил правду о городе. И вся страна знала, что Ленинград и в кольце блокады продолжает жить и бороться.